Про мою бабушку
Моя бабушка была удивительным человеком. Действительно удивительным.
Она всегда была очень тихой. Дедушка – взбаломошный, чудо в перьях, известный человек, красивый, яркий, рыжий, гулящий. Кровь цыганская, даром что масть чирвовая. И резкий. Иногда – по хамски резкий (чего уж там, все так и было).
Дедушка мог прийти домой, попробовать заботливо приготовленный и поставленный перед ним супчик, и с воплем – что ты мне подсовываешь – он же холодный – благополучно разбить тарелку о свежевыбеленную кухонную стену. И суп по стеночке – как вышиванка.
Бабушка – молча – разогреет новую порцию, поставит новую тарелку, заново в который раз выбелит стену… и дедушку пожалеет. Вот ведь какой, несдержанный.. господи прости.
И любил ведь ее дед. Заболеет бабушка, сляжет – носится вокруг нее, все лекарства достанет для своей хозяюшки,на руках носит, и прожили они вместе 60 лет – вот ведь как бывает-то! И, кстати, расписались официально, только когда мне, внучке ихней, было 15 лет. Потому что не штамп в паспорте держал их вместе, потому что на самом деле любили друг друга, заботились друг о друге. И дополняли друг друга – такой вот взбаломошный дед и такая вот смиренная моя бабушка.
Когда деда похоронили, бабушка долго не соглашалась переезжать жить к моим родителям. С одной стороны – она ведь всю жизнь на одном месте прожила, дальше районного центра никогда не выезжала, и страшно ей, человеку, который 80 лет разделял мир на две части – тот, который реальный, узкий и маленький круг – дом, огород, деревня, райцентр – тесный, но знакомый и удобный, и другой, большой, бесконечный, который бабушка знала по книгам и телевизору, по рассказам родных и близких, который понимала и вполне разумно анализировала – и политические новости, и показы мод… но все это была абстракция, все это воспринималось, как математические понятия – есть формулы, есть теоремы и выводы – они реально существуют, но они абстрактны по определению своему.
Но и оставлять бабушку одну в деревне было никак нельзя – даже объяснять не за чем, по каким причинам. Забрала мамочка моя к себе, в свой дом, чтобы заботиться, ухаживать, и, наконец-то, дать пожить бабушке так, чтобы не она топталась с едой и хозяйством, а чтобы почувствовала она любовь близких, отдыхала побольше, спала, читала, в окошко на липы-орехи смотрела, разговоры семейные слушала.
Моя бабушка сохранила ясность сознания до конца дней своих. Разумность, удивительно правильное видение мира было в ней. Книжки читала, потому что к телевизору и не привычная по жизни была, да и слух уже такой, что только по движущейся картинке и догадывалась о том, что на экране происходит – даже со слуховым аппаратом тяжело было телевизор смотреть. Поэтому бабушка читала. Газеты – оттуда новости. Книжки – особенно нравились ей детективные и любовные романы :):) самое время в 80 с лишним лет увлечься историей похождений очередного француза-ловеласа или какой-нибудь дамочки-фантазерки, страдающей от сексуальной неудовлетворенности.
Не просто читала, а так, чтобы еще обсудить с дочкой-внучкой – что же за неврозы толкают человека на нерациональные поступки, и как же сложно разделить себя между любовью и долгом, и, Танечка – а у тебя есть такая юбка, как в книжке описана – с “лохмутиками”? потому что тебе, наверное, пойдет, ты худенькая. И, Танечка, не слушай маму, не надо тебе поправляться, у тебя все хорошо с фигуркой, оставайся такой, какая ты есть, держись.
И за неделю до смерти моей бабушки мамочка привезла ей с книжной балки новую партию легкого детективного чтива, да только не дочитала бабушка. Слабая вдруг стала, тихая, совсем не слышная. Говорила, что боли-болячки все прошли, что раны на ногах и не чувствуются, и не хочется ничего – ни воды, ни еды, и даже в это время не было у моей бабушки беспокойства-паники, спокойно смотрела, ласково, грустно.
Очень она переживала по поводу того, что стала старая, и боялась быть обузой для семьи 
И как и всю свою жизнь старалась быть тихой, не заметной, не привлекать внимания к себе, но возраст все же такой, что все равно слегла.
Она лежала целых три дня. Она уже не разговаривала, хотя все понимала, и на вопросы – глазами – отвечала осмысленно, не в пустую, всех узнавала. Но ничего не ела. И ничего не пила. Отказывалась. Может, это тоже специально? Может, это тоже для того, чтобы не напрячь близких, чтобы побыстрее сложности все закончить, чтобы мама не сидела месяцами у постели? ну почему так
Умерла бабушка – как и жила – тихо. И осталась такая же, как при жизни – красивая и светлая. Батюшку, по правилам веры православной, для бабушки позвали. Молитвы читал, песни пел, потом – рассказывал о том, что люди, живые, жить должны по законам Господним, не убий, не укради… что воздастся по делам нашим, и дорогу к Царствию небесному сейчас строить надо… И поет он: “Царствие небесное, со святыми упокой рабу Божию Татьяну” – а мне все кажется, что это меня он отпевает – не даром меня, как и бабушку, Татьяной зовут, и когда забывалась – удивлялась, что это про меня такое батюшка вещает? – а, это же бабушку отпеваем Так и похоронили – не на городском кладбище, а в пригороде, деревьев много, зелено, красиво там.
Мама говорит – за один час до того, как бабушка умерла, в окошко в комнате, где она лежала, стукнуло что-то (может, и привиделось ей, странно ли – уставшая, расстроенная, и все же верит мама, что слышала она, как за бабушкой смерть пришла). Никто в семье в привидения не верит, однако не спорили с мамой, кто же знает, что там, за порогом – кто был, не вернется, не расскажет, а живешь – в проблемах жизненных, земных, не думаешь о том, что тоже срок отмерян, что над каждым часом, над каждой минутой, здесь, в этом мире прожитой, задуматься надо, и ответственность нести надо.
А задумываемся – только когда сталкиваемся, только когда тот, другой мир, который за порогом, сам о себе напоминает, забирает себе близких, любимых наших, когда в комнату заходишь – а пусто там, а под землей тело покоится, а дух – где, куда ушел, видит ли, слышит нас, нуждается ли в нас? или освобождается душа бессмертная, и нету дела никакого до проблем суетных, мирских забот, финансовых проблем, квартирных вопросов, ревности и зависти…
А я на бабушку совсем не похожа. Я на дедушку похожа. Я взбаломошная, ревнивая, сумбурная, нет смирения во мне, и людей я не люблю. Кроме самых близких моих. Но и к близким, любимым – требовательна и придирчива, и не покойна душа моя, и обиды жгут, беспокойство совсем одолело, за мужа моего любимого, за ребенка, сына, за маму и брата, мысли беспорядочны, слова бессвязные, движения безцельные… Нет тишины вокруг меня, нет света, не научилась я у бабушки, не успела, а может, не дано мне, разные мы?.. И внешне разные – я тощенькая, рыженькая, вредненькая, а бабушка полная, с длинными косами до самой своей смерти, с ровным лицом, и кожей, как у девушки молодой – врачи, мамой на дом вызываемые, удивлялись, в таком возрасте – да у 30-летних не видели они такой кожи – светлая, светлая во всем, лицо, душа, бабушка моя. Я люблю тебя. Может, мы встретимся еще? Может, скоро?…
