Indian summer

Доверие: про пользу и вред

ДОВЕ’РИЕ, я, мн. нет, ср. (книжн.).
Убежденность в чьей-н. честности, порядочности; вера в искренность и добросовестность кого-н.
Уверенность в наличии каких-н. положительных качеств.

Что на самом деле происходит с нами, когда мы считаем, что доверяем кому-то? Создаётся образ этого “кого-то”, наше представление о ком-то, с кем мы вступаем в какие-то отношения — по работе ли, в любви ли. И если в случае, если доверие проявляется по отношению к кому-то, с кем отношения деловые, то достаточно легко оставаться в состоянии постоянного анализа ситуации и отношений, “доверяй но проверяй”, “в бизнесе никому доверять нельзя” (т.е. я как бы доверяю, но это доверие больше игровое, на самом деле построено не на слепой вере в чужую порядочность, а на анализе причинно-следственных связей и скурпулёзной оценке), то в случае, когда речь идёт о эмоциях и чувствах, способность к анализу почему-то если не напрочь атрофируется, то притупляется, так точно.

Мы обычно (часто) безоговорочно доверяем родным по крови людям, мамам и папам, братьям и сёстрам, чуть реже – самым близким друзьям. Видимо, считается, что кровное родство охраняет от предательства или даёт какое-то особое знание любого другого человека, понимание его как самого себя. Или, что совсем уж смешно, мы погружаемся в слепое доверие к тем людям, в которых влюбляемся: конечно же, он ведь самый лучший, самый великий, самый-самый, конечно, кому же ещё доверять, как не ему, совершенному?

Но ведь в нашем видении другого человека, пусть и сколь угодно сильно любимого, ничего не меняется! Это всего лишь наше личное представление о нём, созданный НАМИ образ, зачастую намеренно самостоятельно НАМИ ЖЕ ещё и дошлифованный вручную до совсем уж безупречного состояния, только что нимб гвоздиком не прибит. И куда только все способности к анализу тех же причин и следствий деваются? Видимо, здесь работают те же законы, по которым строится, к примеру, натриево-калиевый балланс: либо гормоны, ферменты и прочие флюиды, которые дают нам возможность любить остро, генерить такой поток любовных эмоций, который нельзя сравнить даже со стихийным бедствием, либо же совсем другой набор других уже гормонов, ферментов и прочих флюидов, которые которые включают способность анализировать любую систему, в любой плоскости. А в состоянии балланса и любовь – не стихия, и анализ поверхностный

Потом, внезапно или постепенно, по крошечке, наше представление о ком-то начинает рушиться, ломаться, таять, и вдруг человек, которого мы представляли определённым образом, оказывается совсем другим. И возникает чувство сначала недоумения, потом – того, что тебя обманули, часто – отчаяния, и оно тем сильнее, чем круче разница между стихией и тем новым представлением, которое вдруг было обнаружено (или нарисовано заново?), которое мы зачастую называем “прозрение” (что тоже, мягко говоря, не всегда есть верно, правильнее говорить просто “другой образ”, к сожалению, часто значительно ухудшенный по сравнению с исходным). Это ощущение обманутости просто расплющивает, долго, месяцами, иногда – годами не даёт возможность встряхнуться, поднять голову, начать жить нормально.

Если вы знаете про внутренние диалоги, то в тех ситуациях, когда они касаются подобных “прозрений” и чувства обманутости, то остановить их сложно: казалось бы, убедили себя в том, что всё, что ситуация отыграна и сдана в архив, ан нет, и уже через несколько часов опять ловишь себя на мысли о том, что заново что-то пытаешься объяснить своему воображаемому собеседнику, доказать, помочь понять, какая хрень (во множественном числе) всё сломала и каким образом, словно в ходе этих дискуссий можно исправить какие-то ошибки, договориться, разрешить все нерешаемые проблемы, и боль станет потише, и уйдёт даже. И ведь не ему – реальному герою разрушенной мечты – втираем про эти закономерности, причины и следствия, а себе – выстроив себе воображаемого оппонента – доказываем, убеждаем, ждём.

И всё равно любой такой внутренний диалог, самый решительный и логичный, закончится осознанием только своей вины в том, что было создано это *доверие* по отношению к человеку, который был назван самым лучшим, самым совершенным. Не хватило ума подумать над некоторыми явными свидетельствами наличия других качеств? Не хватило решительности увидеть всё так, как оно есть на самом деле, ибо тогда пришлось бы разрушить ту, другую систему, такую сладкую и желанную, в которой любовь? Не хватило умения разбираться в людях, везучести угадать те потёмки, которые выявить анализом невозможно или очень трудно? Значит сам дурак (сама дура) и в том, что кто-то обманул твоё доверие, нет его вины, есть только твоя недалёкость и неумность.

А вот уберечь себя от самобичевания и того чувства вины, которое со временем может ещё и разростаться, тут как раз и нужны умения и думать, и анализировать, и прогнозировать. И верить в себя, и доверять себе. Ничего нет в комплексе вины кроме блокирования некоторых связей между элементами системы, которое лишает эту систему нескольких важных степеней свободы, нет в этом ни пользы, ни совершенства. А уж если мы не умеем верить в себя и свои силы, не доверяем своему уму, таланту и прочим хорошестям, то попытка начать доверять кому-то — это всего лишь перенос ответственности за себя, свою жизнь и свои ошибки на некоего несчастного, и без наших бед не особо совершенного человечка, ожидание, что именно он защитит, исправит и спасёт. Так слепая вера в кого-то, то самое доверие становится непомерным грузом для него, сбрасывая который, он показывает всё больше и больше тех своих качеств, которые и сам считает не лучшими, и потому не особо их проявлял, а тут вот вынуждают. Вынуждают стать озлобленным хамом, алкоголиком, подонком, только чтобы сняли с него это бремя, не грузили непомерной тяжестью доверия.

А если верим в себя и доверяем в себе? Да просто, похоже, пропадает необходимость довериться кому-то постороннему, не нужен тот костыль, без которого не обойтись ущербным, уверенным в собственной неполноценности слабакам. Или важнее говорить о зависимости от костыля? Не будет необходимости в ком-то постороннем, которому так обязательно нужно доверять, не будет и обид за то как бы “предательство”, когда доверие обманывается, не нужно будет обижаться (обижать -себя) за то, что не угадали, не продумали, недоанализировали.

Но получается ли так, что чем больше человек нуждается в людях, которым он будет доверять, тем слабее и незащищённее он сам (и продолжает оставаться всё более и более слабым и незащищённым), и получается ли так, что доверие к кому-бы то ни было, кроме самого себя, это чувство вредное и благодаря ему мы становимся только хуже, а с каждым потерянным доверием – ещё и с более исковерканным внутренним миром, комплексами, какими-нибудь психозами-неврозами и кошмарами по ночам? И прав тот, кто говорит “я никому не доверяю”, а ещё более прав тот, кто не доверяет молча, хотя глядит при этом преданно, а те, кого угораздило “довериться” кому-то постороннему, пусть даже и по большой любви, по-любому слабаки и лохи. А?

Предыдущее:

• О порядочности абсолютной и относительной
• Иллюзии и реальность
• Никогда не слушай чужих советов (советы и толкования)

zverushka

Загадочные сны

Какой важный вопрос обнаружился! К чему бы мог сниться дрессированный (но не очень) бурый медвежонок, ходящий на задних лапах, говорящий на финском (потому что фин) и НЕМНОГО знающий английский? Пол ночи водила его по родному городу за толстый ремень, показывала достопримечательности и пыталась говорить с ним по английски очень простыми фразами. Кажется, он иногда меня понимал, только ответить не мог. Он и по английски-то так… несколько слов, и произносил с трудом, а к русскому его дикие челюсти вообще не были приспособлены…