Protected: Немного старого, немного нового

Видеть внутрь

Protected: Бесполезное иррациональное

Сумерки

Сумерки, сумеречная зона, сумрачная полоса. Я полупрозрачна по отношению к миру, он отвечает тем же. Февраль, прогноз погоды обещает зиму до середины марта, ещё месяц прохладной, сумеречной температуры. Сумерки внутри. Ответы на вопросы находятся половинчатые, частично верные, частично правдивые, сумеречные. На каждую каплю новой жизни поток отголосков. Болота иногда издают странные звуки. Вы никогда не слышали, как кричит выпь? В такое время хорошо сидеть дома, никуда не торопиться и смотреть в стотыщный раз “Собаку Баскервилей”, подсказывая героям реплики, переживая за несчастного брата жены Берримора. У меня здесь свои болота, свой Сайлент Хилл.

Сумеречная вселенная дремлет, не хочет принять решение – вытолкнуть меня как не приносящее пользы или даре творящее вред или принять в себя, потому что без меня пока никак не складывается… Вот ведь как: плохим и хорошим, злым и добрым, красивым и калечным нашлось, но, кажется, я не первая такая, про которую пока не ясно. Не просчитано до конца, не взвешено. Иногда про нас забывают, позволяя растворяться в полупрозрачных сумерках – незаметно, бесшумно, иногда напротив – публично, громко, резко раскачивают мироздание, срывая серое, разбрасывая в стороны туманные перья, и тогда мы тоже вынуждены срочно всё бросать и принимать решения вместе с ней, вселенной: по дороге ли нам? Или пора кого-то лишнего здесь отторгнуть, не прижилось?

А на утро будто и не было ничего и не было – небо синее, солнышко ясное, ветерок добрый и ласковый, поглаживает по щекам как родную, волосы чуть пышнее – ты же красавица у нас, смотри, как мужичьё оглядывается, с ритма сбивается, всё сегодня для тебя! А ты и поверишь, загоришься, зажжёшься, а то и фейерверком всем, до кого достало… И это тоже твоё, ваше с ней, наше, всё на самом деле, только не забудь, когда опять станешь растворяться, не забудь, что там у тебя не вся правда, она тоже – настоящая, просто не вся.

UPD: Вот.

Это была белая полоса!

Дни, как слоёный пирог. Темнее-светлее, умнее-глупее, неприятности сменяются удачами, уверенность – отчаянием, сложное внезапно упрощается и становитя понятным, а основы основ, напротив, шатаются, рушатся, крошатся в пыль, и всё не верится, что это и есть моя жизнь. Будто всё не со мной, будто я зритель себя, совершенно чужой себе человек, наблюдаю, удивляюсь – что, вот это тебя смешит и ты хохочешь? Что, это ты в неуправляемом отчаянии и не можешь слёзы сдержать? Странно и удивительно всё. Будто обманываю всех, живу чьей-то, предназначенной кому-то жизнью, и все, кто вокруг, очень и не очень близкие, ежедневно ли встречаемые или совершенно случайные видят кого-то того, для которого предназначалось. А вдруг узнают, догадаются, что это – я! Куда же мне тогда? “Я сама себя не узнаю” – это про меня ежедневную.

Про случайности и совпадения

Кому-то такое могло бы показаться неправдивым, но моя спокойная и даже как будто-бы размеренная жизнь по-прежнему необычная, странная и нескучная. И пусть удивляют меня события совсем простые, с точки зрения обычного челонека не значимые, мелкие, но удивительность каждого такого события не становится от этого слабее.

Вчера случайно обнаружила с утра пораньше остатки какой-то зарплаты, запрятавшейся от меня за бесполезными коробками со всякой всячиной. А на работе, пролистывая уж не помнь с какого сервиса френдленту, встречаю месседж какого-то товарища о том, что вот, мол, дома нашёл половину зарплаты, завалявшуюся с невесть каких времён… И конечно написала ему комментарий, мол, надо же, и вы?.. И я!.. Только успела поудивляться, тут и рабочий день закончился, и я домой тороплюсь, заболевшего дитёнка кормить-лечить. По дороге в магазине навыбирала покупок, и молока-кефира, и хлеба-пирожных, и вкусностей каких-то необязательных, платить… А денег-то и нет. Ваще. Вот такая круть. То ли сама где-то выронила, то ли карманник в общественном транспорте присмотрел подходящую рассеянную простушку… Какая разница. Но вот ведь чудо! В карманах осталась мелочь в количестве ровно таком, какое нужно на маршрутку до дома. Это вё только мне так удивительно? А то, что позже произошло у меня дома с моими зубами, и надо же какое совпадение – единственный стоматолог, к которой я ходила без паники-истерики, ломает руку (правую!) примерно в то же время, как у меня происходит необъяснимая с точки зрения обычности такая горькая потеря двух моих самых любимых зубов? Чего это они? Чего это она? Почему эти события пересеклись по времени? Что связало меня с ней? Что связало меня с тем человеком, который в одно со мной утро нашёл кусок забытой зарплаты? Что связало с тем карманником (или просто счастливчиком, который нашёл то, что потеряла я и не признался)? Какие связи, зависимости, причины и следствия показывают мне (ну, кроме того, что рассеянность усугубляется и надо быть внимательнее)?

Protected: Иногда получалось…

Protected: День новый, в остальном всё то же

Большая бурая медведица

На моей стороне один из важных союзников. Да… заполучить такого в свою команду – дорогого стоит. Дорого и стоило. Спать половину отведенного суточного времени и в нерабочие дни – большую половину, сейчас это великая милость. Спать размыто и бессмысленно, без чётких образов и сюжетов, без кошмаров и пророчеств, просыпаясь без желания пробуждения, да, ну и пусть, это не так страшно. Днём притворяться живой, неспящей, будто я не бурая февральская медведица, а как все. А ещё недавно заметила, что карта маршрута маршрутки, на которой я доезжаю до цивилизации, точнёхонько напоминает созвездие медведицы, а последняя остановка возле дома, где я обитаю – самая что ни есть полярная звезда.

Смешная пушистая жёлтая пижама вечером и до утра и смешное, нелепое по такому слякотнму февралю того же жёлтого цвета платье днём, и главное – не перепутать! А в плейере бардак, какого давно не бывало, и временами внутренний цепкий коготок хватает что-то одно, пуская по кругу, и одна радость — звучит это только в меня и свидетелей не будет: то “Вова – Чума” почему-то, то старючий Portishead со своей “Wandering stars” – “ The blackness of darkness, forever…”. И в лытдыбре тексты, про которые уже не ясно – то ли можно публично, то ли приватить паролями.

Котёнок прижился, освоился, временами скачет по квартире галопом. И каков нарцисс: любимая игра — перед зеркалом прыгать, самому себе рожи корчить да лапами на себя замахиваться. А зеркало неукреплённое, досталось от прошлых жильцов, стоит себе на полу, устойчиво вроде, но это же пока не кидаться на него. А ещё мелкий игнорирует купленную специально для него растительность в горшочке, а за витаминами шастает к окну, к цветам (а там опять жизнь расцветает, на этот раз герань алыми пятнами), а ещё нравится ему чувствовать себя тарзаном, и прыгать по несчастной драцене, будто он полутигра-полуобезьяна в джунглях. Погубит мне растение… вот опять приходится выбирать между любимой пальмочкой и этим пушистым малолеткой. Что делать?

hide

Дни всё тише. Притаилась, притворяюсь неживой. Прячусь, жду, когда уляжется то нечто, что так неуправляемо разбушевалось вокруг. Тише, ещё тише. Не твоё время. Нечто пока ещё ежедневно напоминает о себе, хотя бы малостью, взбадривая паранойю, будтО отслеживая мои пусть крошечные, пусть со стороны не такие уж заметные поползновения выкарабкаться. Стоит только сказать вслух, или текстом поделиться, или даже искренне и глубоко впасть в позитив, до эйфории – тут-то и подловит, и точно по озвученному, написанному скомкает, сотрёт. Поэтому большей частью достижениям приходится радоваться тайно, не выплёскиваясь выше общего уровня, маскируясь под универсальные цвета, оглядываясь осторожно – ну как, удалось ли перехитрить, и если таки да, то надолго ли…

Февральская слякоть

Опять всё запустила… Всё не как у нормальных. То две недели шкалило – бросало от чуть ли не предсмертных стонов до уверенных шагов в сторону новой жизни. А текущее в это время так пакостливо, так невероятно портачит самые что ни есть простые задачи, до нелепого, небывало.
Тут уже, похоже, не в позитивном мышлении дело.

А я опять сижу в малюсеньком “Кофеине”, где на одной стороне буквы “Г” четыре столика “для некурящих”, а на другой части – четыре для курящих посетителей, и части эти ничем друг от друга не отделены, и никакой дополнительной вентиляции в некурительной зоне не наблюдается, и разделение это какое-то смешное в своей бессмысленной формальности. Я опять выбираю столик в той части, где пепельницы есть. Музыкальное оформление не подходит, затыкаю уши наушниками, слушаю своё, мучаю Mobile Office, промахиваюсь по экранным клавишам, иногда “ошибки” выходят презабавные.

Раздумываю о том, что философские бредни о том, что когда человек движется в направлении верном для него — у него якобы всё само собой складываетя замечательно, а когда тянется куда-то не туда, движется “поперёк”, или даже “против” течения, тут-то всё на свете начинает ему противиться, усложняя движение в “неверном” направлении. А ведь это вовсе не аксиома, особенно если вспомнить о более естественных законах, о том, что вниз катиться проще, и хоть бы какая серьёзная преграда помогла затормозить и остановиться, а вот выкарабкиваться из дыр и ловушек — работа тяжкая, до боли, до крови, до горячки. Когда с трудом верится в ТАКОЕ количество ТАКИХ совпадений, но и закономерности вычислить не получается. Будто “выпала из жизни” — не метафора, а описание чего-то реального. Жил себе человек, жил, вокруг него тоже жили себе разные люди, у каждого была какая-то своя жизнь, и кучкуясь малыми группами, они образовывали более крупную жизнь, что-то, объединяло эти группы разными связями и это была более общаяя жизнь, большая, в которой много всяких поменьше, и самых маленьких, и вдруг один элементик этой общей большой жизни взял и выпал из неё. И для него, выпавшего, работают совсем другие законы и правила, ограничения и прочее. Какое там долговременное планирование, тут бы выжить. А врачи опять надоели, квест считаю непройденным за ненадобностью и бесполезностью. Чуть только ожить, чтобы получить справку для бассейна, для начала раз в неделю, а там видно будет.

У нас сегодня сыро и слякотно, густой туман и глубокие лужи, на донышках которых ледяная подстава, и если обувь не на шипованной резине, то приходится ходить аккуратно, медленно, ожидая подвоха с каждым шагом. Не забывая о том, что всё, что сейчас вокруг происходит — до смешного иррационально, поэтому мало ли что ещё вдруг.

Сurrent life